составлять маршрут, чтобы останавливаться на мелких островах. На них всегда есть порталы, через которые можно выйти из разлома.

— А как вы определяете, где есть портал, а где его нет? — удивленно спросил я.

— С помощью заклинаний поиска. А вообще, в этом мире на каждом острове есть разлом. Даже на самом маленьком. Так как мелкие острова встречаются часто, то мы можем останавливаться у них и выходить из разлома, дабы восстановиться. Что касается второго вопроса, то у нас же теперь есть особые вирт-капсулы. Они не только позволяют теперь аватарами выходить в реал, но помимо того, что в них установлено оборудование для поддержания здоровья, что позволяет находиться в разломе двадцать четыре часа, там есть еще и несколько высокоуровневых гемов, благодаря чему это время еще утраивается. То есть, грубо говоря, мы можем провести семьдесят два часа в разломе. Правда после такого придется сутки отдыхать.

— Или можете провести в капсуле двадцать четыре часа, потом отдохнуть восемь часов, а затем снова на сутки погрузиться в разлом, — сказала Ласка.

— Да, или так.

— Давно вы вошли в разлом?

— Не знаю точно. Где-то семь или восемь часов назад. Пять часов назад на нас напали, мы сдались в плен. Четыре часа назад корабль приплыл в порт, — сказала Вишня.

— Значит, у нас есть еще шестьдесят четыре часа, чтобы спасти парней с рудников и найти разлом, — сказал я. — Кстати, ты связывалась с Шестерней?

— Да, пока мы уходили из города. Когда нас захватили в плен, то сразу надели кандалы из маналока, они не только блокируют волю и магию, но еще и запрещают все действия с меню — то есть нельзя взаимодействовать с инвентарем, просматривать логи и связываться с другими членами гильдии. Шестерня уже спешит, но им до нас пять или шесть дней на корабле.

— А телепорт?

— Телепортироваться можно только в то место, где уже бывал. Я бы тоже уже телепортировалась, да только тут стоят подавители. У меня не получается телепортироваться.

— Откуда ты знаешь? — спросила Ласка.

— Я уже пробовала, — ответила она.

— В смысле? Как?

Девушка чуть улыбнулась, а затем ее окутал свет, и через миг вместо данной мной одежды появилось белоснежное платье целительницы, белый плащ, золотая диадема, а в руках посох.

— Как только вы сняли кандалы, у меня разблокировался доступ к инвентарю. Перед сдачей я приказала ребятам убрать все предметы в инвентари.

— То есть, хочешь сказать, что никто из вас не потерял предметы? И если мы их освободим, то к нам присоединятся не просто четыре проходчика семидесятых-восьмидесятых уровней, но еще и полностью экипированных?

— Верно.

Я хотел еще что-то спросить, но внезапно пришло сообщение:

Внимание, вы объявлены в розыск на острове Анархия. Ваша репутация на острове -50.

— Ну вот, похоже, Вельзевул теперь знает, что я и Ласка здесь, — произнес я.

* * *

— Криалировый рудник, — прочитал я название, затем выглянул из-за кустов.

Перед нами предстала крупная гора, что расположилась посредине острова. В ней большой проход, в который уходят рельсы. По ним то и дело выезжают вагонетки с кусками руды, загорелые рабочие, повязавшие майки на головы, чтобы солнце не так сильно пекло, перегружают их на телеги и отвозят в ближайшее здание — крупный литейный завод, где руду переплавляют в слитки.

— Да, очень редкий металл, — сказала Вишня. — Используется для высококачественных доспехов А-класса, начиная с сотого уровня. У нас в гильдии пока нет кузнецов, способных его обрабатывать, а у тех мастеров среди НПС доспехи обычного качества, и в целом они сильно уступают тому, что может сделать проходчик с соответствующей профой. Гильдийские кузнецы вообще сейчас застыли на 40 уровне предметов, так как редкие и эпические предметы 50 уровня уже требуют не только эпических ингредиентов — типа наиболее крутой руды, но еще и алхимических зелий. А у нас нет соответствующего уровня алхимиков.

— Тяжело. Чем выше уровни доспехов, тем более сложная кооперация требуется. Если на первых уровнях хватало обычной руды, и кузнец мог сам ее добыть, то для создания более высокоуровневых доспехов нужен не только кузнец с высоко прокачанным навыком, но и высокоуровневый алхимик в помощь. Разделение труда, — сказала Ласка.

— Да, все, как и в нашем мире. Чем сложнее и высокотехнологичнее предмет, тем больше требуется специалистов разного профиля, причем таких, которых нужно обучать много лет — простые Васяны с лопатами не подходят, — подтвердила Вишня. — Ладно, что-то мы отвлеклись. Что будем делать?

— Атаковать. У нас нет времени ждать вечера, так как время тикает и лучше все сделать быстрее. Только вот атаковать мы будем не в лоб. Для начала нужно узнать, где лежат все ключи от кандалов, а также найти твоих товарищей и для этого…

Я убрал в инвентарь все предметы, поменял на обычные штаны и ботинки, оставшись по торс голым, а затем достал взятые ранее кандалы, надел на себя, а ключ засунул также в ботинок — идти не очень приятно, но несколько минут потерплю.

Все иконки тут же стали неактивными.

Наложено ограничение на использование всех способностей, навыков и инвентаря.

Странно, но иконка выхода не исчезла, как и иконки вызова. Я сделал дозвон, Ласка тут же приняла его.

— Странно, я могу разговаривать, — произнес я.

— Возможно, это как-то связано с тем, что вы особые аватары? — предположила Вишня. — И у вас чипы для выхода в сеть в голове, то есть являются частью тела. А мы здесь в разломе просто являемся аватарами, и кандалы затрудняют связь с реальным телом и капсулой, что находится вне разлома.

— Возможно, в этом разгадка. Ну, нам же легче. Как только все будет готово, я дам указания.

— Если понадобится помощь, тоже пиши, — сказала Ласка.

— Само собой.

— Постой, надо еще кое-что сделать, — сказала Вишня.

Она направила на меня посох, через миг с него сорвались лучи. Я почувствовал, что будто невидимый скульптор начал мять лицо, и при этом ощущал, как двигается каждая косточка, как у нее изменяется форма, но боли не